На республиканской стороне, между тем, события развиваются гораздо более драматично и менее предсказуемо. Лидерство в опросах общественного мнения удерживает скандальный бизнесмен Дональд Трамп. Он же одержал победу на предварительных выборах в трех из четырёх "февральских" штатов (Нью-Гемпшире, Южной Каролине и Неваде). В четвёртом (а хронологически — первом) штате, Айове, победу одержал сенатор от штата Техас Тед Круз. В прошлом году, когда Трамп только объявил о своём вступлении в предвыборную гонку, подавляющее большинство аналитиков не восприняли его всерьёз, полагая, что его кандидатура — лишь "мыльный пузырь", который очень скоро "лопнет". Пока что Трамп с лёгкостью опровергает эти прогнозы. Разумеется, сейчас ещё рано говорить о том, что республиканская номинация у Трампа в кармане, но на сегодняшний день его шансы заполучить её выглядят куда предпочтительнее, чем шансы его оппонентов.
В чём же секрет успеха Трампа? Дело, прежде всего, в том внутреннем кризисе, который переживает сегодня Республиканская партия.
Левацкая политика президента Обамы вызывает категорическое неприятие у значительной части американского общества. Не стоит забывать, что фундаментальные ценности, положенные в своё время отцами-основателями США в основу создаваемого ими государства, являются, по сути своей, правыми ценностями, базирующимися на приоритете индивидуальной свободы и индивидуальной ответственности человека за свою судьбу. Минувшее столетие серьёзно ослабило приверженность американцев этим ценностям, но и сегодня средний американец гораздо критичнее относится к левой идее в различных её проявлениях, чем, скажем, средний европеец или средний россиянин. "Левый поворот" Барака Обамы вызвал ощутимое сопротивление со стороны консервативного крыла американского общества, стал причиной его оживления и мобилизации. В ходе этого процесса, в частности, возникло отстаивающее правоконсервативные ценности "Движение Чаепития" (названное так в честь знаменитого "Бостонского чаепития", послужившего прологом к Войне за независимость США), созданное "снизу" и действовавшее по "сетевой" схеме, без явных лидеров.
Это консервативное оживление помогло республиканцам разгромить демократов на выборах в Палату представителей Конгресса США в ноябре 2010 года, вернув утраченное четырьмя годами ранее большинство. Хотя на выборах 2012 года республиканскому кандидату Митту Ромни не удалось одолеть баллотировавшегося на второй срок президента Обаму (причины поражения Ромни — тема отдельного разговора, выходящего за рамки настоящей статьи), республиканцы смогли сохранить за собой Палату представителей, а спустя ещё два года — завоевать большинство и в верхней палате Конгресса — Сенате.
Однако, несмотря на эти победы, Республиканской партии не удалось развернуть Америку вправо. Они, в частности, так и не смогли отменить крайне непопулярный закон о реформе здравоохранения, принятый по инициативе президента Обамы в 2010 году, когда большинство в обеих палатах Конгресса принадлежало демократам. В результате многие рядовые сторонники Республиканской партии почувствовали себя обманутыми партийным истеблишментом. В защиту республиканских законодателей можно сказать, что их возможности всё это время были весьма ограничены, ведь Конституция США наделяет президента правом вето на законы, принятые Конгрессом, к тому же даже в этих условиях они сумели добиться относительных успехов, в частности, значительно снизив темпы роста бюджетного дефицита. Тем не менее в обвинениях, бросаемых в их адрес, есть доля истины — слишком часто они склонялись под давлением со стороны Белого Дома и шли на ненужные компромиссы.
Многие рядовые республиканцы чувствуют, что республиканский истеблишмент гораздо ближе к демократическому истеблишменту, с которым он говорит на одном языке и составляет единый политический класс, нежели к своим собственным избирателям. Обиду и гнев этих людей и удалось "оседлать" талантливому популисту Дональду Трампу. На первый взгляд может показаться странным, что выразителем антиэлитных настроений стал миллиардер с Манхэттена, никогда не скрывавший своих близких отношений с сильными мира сего (в том числе, кстати, и с четой Клинтонов). "Ларчик" открывается достаточно просто: секрет успеха Трампа в том, что он обращается к своей аудитории на её языке, а не на политкорректном языке политического класса. Утверждение этого политкорректного языка многие американцы восприняли как попытку лишить их права говорить то, что они думают, ведь многие из слов, которыми они привыкли выражать свои мысли, сегодня табуированы, объявлены "микроагрессиями". Республиканские лидеры, в большинстве своём принявшие этот навязанный им слева язык, в глазах рядовых республиканцев выглядят чужаками (мимоходом замечу, что на ошибках республиканцев стоило бы поучиться и российской оппозиции, которая также часто склонна говорить на языке, навязанном ей политическими противниками).
Сторонники Трампа прекрасно понимают, что он — вовсе не один из них, но они видят в нём человека, который готов отказаться играть по правилам, продиктованным леволиберальными элитами. Именно это позволяет Трампу переигрывать (по крайней мере, пока) своих оппонентов. К этому надо добавить, что Трамп — талантливый бизнесмен и гений самопромоушена, десятилетиями работавший на то, чтобы превратить собственное имя в торговую марку, стоящую миллиарды долларов. Продавать самого себя — это искусство, которым он овладел в совершенстве. Излишне говорить, что это искусство очень помогло ему в предвыборной борьбе. Наконец, на пользу Трампа работает тот факт, что голоса его противников (а по данным опросов более половины республиканских избирателей относятся к нему негативно) оказываются расколотыми между несколькими кандидатами, что позволяет ему сохранять лидерство, обладая лишь относительным большинством голосов. Особенно значимую роль это обстоятельство играет в тех штатах, где действует принцип "победитель получает всё".
Многие аналитики полагают, что победа Трампа в борьбе за республиканскую номинацию будет означать катастрофу для Республиканской партии, поскольку скандальный миллиардер не имеет практически никаких шансов против Хиллари Клинтон на всеобщих выборах в ноябре. С подобной оценкой я могу согласиться лишь отчасти. Я не думаю, что у Трампа нет шансов против Клинтон — относиться к подобным утверждениям критически меня заставляет уже хотя бы то обстоятельство, что люди, ныне пророчащие Дональду поражение в схватке с Хиллари, ещё несколько месяцев назад почти в один голос утверждали, что у него нет шансов на победу в республиканских праймериз. Впрочем, о шансах Трампа в ноябре я обещаю более подробно написать в одном из следующих текстов, если он по-прежнему будет сохранять лидерство в республиканской гонке.
Тем не менее я согласен с тем, что номинация Трампа может стать катастрофой для Республиканской партии. Но только причина этого совсем в другом, а именно в том, что Трамп — никакой не консерватор и никогда им не был. Годами он занимал позиции, неприемлемые для консерватора: он регулярно высказывался за активное вмешательство государства в экономику, поддерживал "право" на аборты и положительно отзывался о социалистической реформе здравоохранения, проведённой Обамой. Сейчас Трамп утверждает, что его взгляды по всем этим вопросам изменились, но что-то заставляет сомневаться в его искренности.
Сегодня Трамп использует для привлечения внимания к своей персоне резкие заявления в адрес нелегальных (а порой и легальных) иммигрантов. Но ещё каких-то четыре года назад он критиковал республиканского кандидата в президенты Митта Ромни за излишне жёсткую позицию по проблеме нелегальной иммиграции (надо сказать, что позиция Ромни образца 2012 года выглядит весьма умеренной на фоне позиции Трампа образца 2016 года).
Пожалуй, единственный вопрос, по которому мнение Трампа остаётся неизменным, это его поддержка института так называемого принудительного выкупа. Данный момент требует особого разъяснения. Дело в том, что Пятая поправка к Конституции США разрешает принудительный выкуп государством имущества, находящегося в частной собственности, для общественных нужд. Проблема в том, что сложившаяся правоприменительная практика, в том числе практика Верховного Суда США, склонна толковать понятие "общественных нужд" крайне расширительно, считая допустимым не только переход выкупленного имущества в собственность отдельного штата или же федерального правительства, но и в пользу любого частного лица, если это каким-либо, пусть даже самым косвенным, образом может послужить общественной пользе (что именно является общественной пользой, в каждом конкретном случае решают, разумеется, бюрократические инстанции). Стоит ли говорить, что подобное толкование права на принудительный выкуп открывает самые широкие возможности для злоупотреблений и коррупционной "смычки" власти и бизнеса. Консерваторы, относясь с уважением к частной собственности и будучи сторонниками буквального, а не расширительного толкования Конституции, последовательно выступают против использования принудительного выкупа для передачи имущества в пользу частных лиц. Иное дело Трамп, неоднократно использовавший принудительный выкуп в своей бизнес-практике. В своё время его действия стали причиной громкого скандала, когда он попытался использовать принудительный выкуп, чтобы отобрать у пожилой вдовы земельный участок и разместить на нём парковку для одного из своих казино в Атлантик-Сити. К счастью, в тот раз собственнице удалось отстоять свои права в суде. Тем не менее Трамп и поныне утверждает, что принудительный выкуп — замечательная вещь. Что ж, в каком-то смысле он честен: для него лично это действительно замечательная вещь.
Я не стану навязывать уважаемым читателям своё мнение и предоставлю им возможность самостоятельно ответить на вопрос, связана ли каким-то образом благосклонность к Трампу властей разного уровня, охотно шедших ему навстречу в принятии решений о принудительном выкупе земельных участков для бизнес-проектов Дональда, с тем обстоятельством, что Трамп не менее охотно жертвовал крупные денежные суммы многим, преимущественно демократическим, политикам.
Номинация такого человека в качестве кандидата в президенты от Республиканской партии действительно может стать катастрофой для партии, до сего времени отстаивавшей неприкосновенность собственности и ограничение вмешательства правительства в экономику и частную жизнь граждан. Вдвойне досадно, что такая катастрофа может произойти в тот момент, когда среди претендентов на республиканскую номинацию есть действительно принципиальные и достойные консервативные политики.
Речь идёт о Los Hermanos Cubanos ("кубинских братьях"), как называет их известный консервативный публицист Джона Голдберг: сенаторе от штата Техас Теде Крузе и его коллеге — сенаторе от штата Флорида Марко Рубио (оба являются детьми кубинских эмигрантов). Будучи близки в том, что касается сущностных вопросов, эти политики различаются, скорее, стилем. Круз позиционирует себя как оппонент республиканского истеблишмента, можно сказать, что они с Трампом претендуют на одну и ту же политическую нишу, но разница между ними гораздо значительнее, нежели внешнее сходство: Круз оппонирует истеблишменту, опираясь на искреннюю приверженность консервативным принципам, Трамп — на оголтелый популизм.
Рубио, напротив, стремится преподнести себя в качестве компромиссного кандидата, способного примирить рядовых республиканцев с партийным истеблишментом. Проблема в том, что республиканские "низы" сегодня меньше всего стремятся к компромиссу и примирению с "верхами", так что подобный имидж скорее вредит, чем помогает сенатору Рубио. Ещё одна проблема, осложняющая ему борьбу за республиканскую номинацию, состоит в том, что на заре своей сенатской карьеры он, совместно с ещё рядом сенаторов от обеих партий, поддержал законопроект об иммиграционной реформе, предполагавший наделение нелегальных иммигрантов официальным статусом, позволяющим им на законных основаниях оставаться в США. Данный законопроект встретил единодушное осуждение со стороны консерваторов, резонно полагающих, что нарушение закона (каковым является нелегальное проникновение на территорию США) не должно вознаграждаться. Впоследствии и сам Рубио отказался от поддержки данного законопроекта, признав свою прежнюю позицию ошибочной, однако эта ошибка нанесла ощутимый вред его политическому имиджу.
Фундаментальная же проблема в том, что Круз и Рубио делят между собой голоса избирателей, руководствующихся консервативными принципами, а не эмоциональным порывом и желанием, говоря словами бывшего советского лидера Хрущёва, "запустить ежа в штаны" партийным боссам. Выигрывает от их противостояния Трамп.
Круз делает ставку на родной штат Техас, которому предстоит направить на республиканскую конференцию более полутора сотен делегатов. Пока что большинство опросов техасских избирателей отдают Крузу преимущество над Трампом, к тому же, его поддержал популярный губернатор штата Грег Эбботт, но Техас использует пропорциональную систему распределения делегатов, так что Крузу не удастся заполучить все техасские голоса, а преимущество Трампа в других, пусть и не столь крупных штатах может свести на нет все "домашние" успехи Круза.
Рубио также делает ставку на успех в родном штате. Флориде, голосующей через две недели после "супервторника" — 15 марта, предстоит избрать делегацию в количестве 99 человек, причём, в отличие от Техаса, здесь действует принцип "победитель получает всё", так что победа "на своём поле" может дать Рубио очень существенный бонус. Проблема в том, что пока по всем опросам даже во Флориде Рубио уступает Трампу. Остаётся надеяться, что за оставшееся время ему удастся переломить эту тенденцию. На пользу Рубио здесь может сыграть выход из борьбы за республиканскую номинацию Джеба Буша — бывшего губернатора Флориды, сына и брата бывших президентов США. При удачном стечении обстоятельств сторонники Буша могут поддержать другого своего земляка.
Ситуация осложняется тем, что в гонке участвуют ещё два кандидата: выдающийся врач-нейрохирург Бен Карсон и губернатор штата Огайо Джон Кейсич. К настоящему моменту оба практически лишились шансов на победу и лишь отбирают голоса у "кубинских братьев" (Карсон преимущественно у Круза, Кейсич — у Рубио). Чем раньше они покинут предвыборную гонку, тем выше шансы на то, что Трампа удастся остановить.
В идеале, чтобы одолеть Трампа, Крузу и Рубио следовало бы объединить усилия, но для этого одному из них необходимо переступить через собственные президентские амбиции (скажем, в обмен на возможность занять должность вице-президента). Пока что подобный сценарий выглядит фантастическим. Если же оба продолжат борьбу, то, скорее всего, ни одному не удастся обеспечить себе необходимое для победы абсолютное (более 50 процентов) большинство делегатов на конференции. В худшем случае такое развитие событий может завершиться тем, что абсолютное большинство делегатов получит Трамп, в лучшем — большинства не будет ни у кого. Второй вариант даёт проблеск надежды на то, что "кубинские братья" смогут уже на конференции договориться о союзе и объединении голосов своих делегатов.
